Лидеры

Первые электронные наручные часы в СССР изготавливали в Минске на заводе «Электроника». Их выпускали миллионами и продавали по всему Советскому Союзу. Как эти часы производили и испытывали на прочность, рассказал начальник отдела сервисного обслуживания завода «Электроника» Александр Кривцов. Первые электронные наручные часы в Минске изготовили в 1974 году в специальном цеху НПО «Интеграл». Через год наладили массовое производство, после начали строить завод по производству наручных электронных часов. В 1979 году завод «Электроника» стал самостоятельным предприятием. В лучшие времена на заводе производили 53 модели часов. Изготавливали мужские, женские, детские модели, часы-секундомеры, кулоны и даже часы-авторучки. Были часы обычного исполнения, противоударные, влагозащищенные часы, водонепроницаемые. В некоторых моделях был календарь, будильник, секундомер. На заводе «Электроника» работало около пяти тысяч человек, имелось специальное конструкторское бюро, сборочные цеха, инструментальное и механическое производство. — Производительность завода была шесть миллионов часов в год. Была пора, когда мы за год произвели десять миллионов часов, — вспоминает Александр Лазаревич. Электронные часы должны были стать массовым продуктом. Первые электронные наручные часы, произведенные в Минске, — «Твист 2Б», «Поле 4» — стоили 140 рублей. После цены на наручную «Электронику» постепенно снижались: в конце 70-х часы можно было купить за 78 рублей, в конце 80-х — за 50 рублей. «Все с удовольствием покупали», — вспоминает Александр Лазаревич. Все элементы часов были «своими» — их либо производили в Минске, либо привозили из других городов Советского Союза. Кварцевый резонатор изготавливали в Москве или Ленинграде, элементы питания поставляли из Новосибирска, а пьезокерамику для звуковых устройств — из Волгограда. — Корпуса мы изготавливали сами: стоял токарный участок автоматов, — рассказывает Александр Лазаревич. — Сначала латунная труба рубилась, потом поступала на горячий пресс и получала форму корпуса. Следующим этапом была обработка, потом, в зависимости от типа покрытия, корпус хромировали или наносили покрытие другим методом. — Сначала на плату «сажали» кристалл, он разваривался. Добавлялась защита, проходила проверка функционирования, производилась установка платы индикатора в обойму. Затем обойма собиралась, вставлялся элемент питания. Блок уже являлся часами. Следующий этап — установка в корпус, настройка частоты, оформление документов, предъявление на ПСИ и упаковка. Максимальная погрешность: секунда за десять дней Производитель был обязан установить на часах точное время. Пока в «Электронике» не появилась цифровая настройка хода, время вручную выставляли работники завода. — У нас была линия точного времени. Было оборудование, которое начиная от 55-й секунды каждой минуты подавало звуковой сигнал. Была такая «кизилка» — палочка, которая не царапает металл. Ее ставили на кнопку управления и по шестому сигналу — отпускали. Так устанавливали текущее время с точностью до десятых долей секунды. Часы были очень точными: на заводе добились значения суточного хода, равного 0,1 секунды, в сутки. Это значит, что за десять дней часы могли отстать или уйти вперед максимум на одну секунду. Главная «фишкой» серии «Электроника 5» была функция автоматической цифровой настройки хода. Можно было задать значение регулярной поправки ко времени так, чтобы часы сами корректировали погрешность. На заводе работал собственный испытательный центр, где часы проверяли на соответствие всем стандартам. Александр Лазаревич долгое время этим центром руководил. Часы проходили 38 видов испытаний. Среди них были испытания на климатические воздействия (холод и тепло), воздействие влаги, соляного тумана, искусственного пота, солнечной радиации, многократных ударов и синусоидальной вибрации. Проверяли и точность суточного хода при разных температурах. Противоударные часы должны были выдерживать падение с метровой высоты на твердую поверхность, а также удары специальным испытательным молотком. — Часы клали на край стола или на подставку «лицом» к молотку. Металлический маятник опускался с ускорением свободного падения и ударял по поверхности плоскопараллельно. После этого удара часы падали в тканевый мешок. Если стекло оставалось целым, проверялась работоспособность, суточный ход, если параметры соответствовали требованиям — значит изделие выдержало испытание. Водонепроницаемые часы погружали под воду на глубину 10 сантиметров и в течение 10 минут подвергали давлению, которое соответствовало глубине погружения 50 метров. — После этого проводились испытания на отсутствие конденсата внутри корпуса. Часы нагревались до температуры 30 градусов в течение 30 минут. После этого на стекло капали водой температурой 18 градусов. В течение минуты на стекле не должно было образоваться конденсата. Это говорило о полной водонепроницаемости. Гарантия — два года, но часы идут до сих пор В часы «Электроника» устанавливали серебряно-цинковый элемент питания СЦ-21 энергоемкостью 38 мАч. Ток потребления часов в рабочем режиме не должен был превышать 3 мкА. Энергоемкости элемента питания должно было хватать на год, обычно часы служили дольше. После элемент питания меняли — и чаще всего часы продолжали работать без нареканий. Заводская гарантия распространялась на первые два года с даты продажи, в паспорте указывали срок службы в пять лет. Однако, по словам Александра Лазаревича, некоторые часы шли десятилетиями. Он и сейчас регулярно отвечает на письма от людей, которые просят отремонтировать или прислать запасные детали для часов, купленных в 90-е. — Например, письмо от человека из Свердловской области. У него 20 лет часы «Электроника 55Б». Но разбилось стекло. Или пишет другой человек из России: его сослуживец замахнулся топором и попал по руке. Часы спасли руку, но оказались повреждены. Спрашивает, где купить новые. На все обращения мы готовим письменный ответ и стараемся оказать необходимую помощь в восстановлении. Потом так же почтой отправляем. Потому что потребителей продукции надо уважать. За десятилетия завод «Электроника» преобразовывался — был государственным предприятием, унитарным производственным предприятием, открытым акционерным обществом. Сейчас это филиал ОАО «Интеграл», которое входит в одноименный холдинг. После вхождения в состав «Интеграла» на часах перестали указывать торговую марку «Электроника», теперь на них указывают бренд «Интеграл». Массово электронные наручные часы на заводе выпускали до 2012 года. Сейчас филиал продолжает работать и выпускает другие часы: настольные, настенные, офисные, уличные, информационные табло со встроенными часами и другую продукцию. Сам Александр Лазаревич называет себя патриотом завода и до сих пор носит на руке часы «Электроника-79». Они работают исправно.

Карл Маркс заметил, что нет преступления, на которое не пошёл бы капиталист ради трёхсот процентов прибыли — даже под страхом виселицы. В Советском Союзе Ленину приписывали ядовитое замечание (точнее, апокриф), будто капиталисты сами продадут веревку, на которой большевики их же и повесят. Страницы этой прекраснейшей истории времен угара Холодной войны послужат отличной иллюстрацией к мыслям великих классиков. Давай сделаем это по-тихому Советский Союз отставал от США по уровню шума подлодок. Когда в 1970-е годы началось проектирование атомоходов III поколения (проектов 971, 949, 945, 941), потребовалось радикально снизить акустическую заметность. Мер предприняли много, причём весьма дельных: и резиновые покрытия корпуса, и новые системы амортизации механизмов… Но один источник шума всё портил. В конце 1970-х годов сотрудник Центра связи ВМС США Джон Уолкер, ключевой советский агент на Западе, передал тревожную информацию. В составе акустических сигнатур, по которым американцы опознают советские лодки, особо выделялся гул винтов. Из-за кавитации при рассечении воды грубо обработанными лопастями образуются пустоты-пузырьки, которые схлопываются и шумят. Для снижения шума надо было точить сложные поверхности винтов очень гладко и точно, с минимальными допусками, а это требовало совершенно иного оборудования — многокоординатных металлообрабатывающих центров с автоматическим управлением. Таких СССР не делал, но их выпускали на Западе и в Японии. И, естественно, не продавали коммунистам: работал комитет КоКом (COCOM, Coordinating Committee for Multilateral Export Controls) — система экспортного контроля, которая строго преследовала ввоз деликатных технологий свободного мира в тоталитарный GULAG к пьяным медведям. В октябре 1979 года в Москве одетые в штатское сотрудники советской фирмы «Техмашимпорт» подошли к японцу Хитори Кумагаи (он же Кадзуо Кумагаи), сотруднику московского филиала торговой компании «Вако Коеки». Её почему-то регулярно обходят вниманием, а меж тем в истории этой шарашки и скрываются истинные масштабы бессовестной японской мафиозности. «Вако Коеки» создали в начале 1950-х годов. Она была типичной «политической прокладкой» для работы в коммунистическом блоке (сначала в Китае, потом в СССР). За «Вакой» стоял «Марубени» — один из так называемых «сого сёся» (гигантских японских концернов-трейдеров, торгующих всем подряд: от носков и стирального порошка до радиоаппаратуры и станков). «Техмашимпортовцы» в одинаковых пиджаках вола вертеть не стали. «Скажи нам, Хитори, любимец Аматэрасу, богини-солнца, а нельзя ли как-нибудь купить вот эту железяку?» — и ткнули в каталог компании «Тошиба Машин», прямиком в девятикоординатный металлообрабатывающий центр MBP-110. «Вообще никак нельзя, — весело ответил Кумагаи, — и только поэтому персонально вам, видимо, можно». Железяки оказались, конечно, те ещё: 220-тонные махины высотой с трёхэтажный дом. На них можно было обрабатывать заготовки до 11 метров в диаметре. «Ваковцы», почуяв бакшиш, помчались в «Тошибу» и потребовали себе комиссионные за посредничество с«уважаемыми людьми» в Москве. Там согласились, да ещё и подписали на брокерское обслуживание сделки второй «сого сёся» — «Иточу». Ну, чтобы никто не догадался, а то мало ли. Кроме того в сделку затащили норвежскую госкомпанию «Конгсберг Вапенфабрик» — те должны были поставлять сложные устройства NC2000 с числовым программным управлением (контроллеры для станков). В пять контрактов включили: четыре центра MBP110 за 17,4 миллионов долларов (48 миллионов по нынешним ценам), ещё четыре пятикоординатных центра серии MF за 10,72 миллионов долларов, норвежские контроллеры и пять лет сервисного обслуживания, а кроме того — «ваковские» комиссионные. Нельзя просто так взять и вывезти палевные станки в СССР, поэтому международные аферисты бодро подделали бумаги: написали, что продают на гражданское электротехническое производство в Ленинграде токарно-карусельные станки TDP 70/110 с двумя независимыми осями — а такие через сито КоКом пропускали. Норвежские контроллеры вообще обозвали «запчастями». АПЛ проекта 971 бесшумно говорит «спасибо» Чиновники регулирующих ведомств лихо подмахнули бумаги, не сверяя (почему, кто знает? — да всегда так делаем!), и в декабре 1983 года на территории ленинградского Балтийского завода собрали первые два центра. К концу 1984 года весь комплекс заработал как надо. Поставки прямые, никакого реэкспорта, всё открытое. Чиновникам показывают один контракт (подложный), а у самих в работе второй — со всеми спецификациями. Специалисты обеих фирм приезжают на наладку оборудования в Союз как на работу, советские инженеры — за консультациями — на заводы «Тошиба». Детства чистые глазёнки.... Месть ронина Так бы, наверное, никто ничего бы и не узнал, если бы не эта самая «Вако Коеки», а точнее — вышеупомянутый гражданин Кумагаи. Гражданин Кумагаи четыре года как папа Карло мотался туда-сюда, сопровождая сделку века, и уже предвкушал крутые личные ништяки. Но в начале 1985 года он внезапно узнал, что собственное руководство прокинуло его с обещанным повышением по службе, а потом вообще расторгло контракт. Нет, а что такого, подумаешь — человек 22 года работал по линии нелегального экспорта по всему красному блоку, из них 10 лет непосредственно в Союзе… «Я обычный японский бизнесмен, не Рэмбо какой, — вспоминал потом Кумагаи. — Я задрался вести дела в России и просто хотел уйти с этого направления. А они со мной как с прислугой обошлись». Тогда Кумагаи попробовал договориться «по-плохому»: потребовал жирное выходное пособие, пообещав в противном случае заложить всю воровскую малину в КоКом. Думаете, он что-то получил? Или уже начали понимать, как японцы ведут дела? В апреле 1985 года Кумагаи выставили на мороз. Дальше начался форменный Кафка. Кумагаи подал заявление в полицию Токио. Его приняли и… забыли. «Ах, та-ак?!» — взъярился уволенный, и в декабре 1985 года накатал гигантскую телегу в Париж, в штаб-квартиру КоКом, где изложил основные обстоятельства дела (имена, юрлица, даты, спецификации), а заодно приоткрыл глаза на темы, которыми рулил в Союзе. Бумагу отфутболили в Токио, в их японский Минпромторг. Те позвонили в «Тошиба» и в «Иточу», а дальше было как в анекдоте: «— Вы свою вину признаете? — Нет. — На нет и суда нет». Что? Допросить Кумагаи? Да ну, мало ли каких подмётных листков понапишут… «Ну, хорошо!» — подумал Кумагаи и пошёл с бумагами в американское посольство. В середине 1986 года в Японию обратились из администрации президента США. «Ну, и?» — кротко поинтересовались из-за океана.«Ничего не знаем,» — с деревянным лицом ответили в Токио. Таких обращений из США было более сорока. На всё пришёл один и тот же ответ: кругом ложь и провокация. В январе 1987 года Вашингтон зашёл с другой стороны: через Норвегию. Там всё получилось несколько проще: правительство тряхнуло казённый «Конгсберг», нашло бумаги и, поседев от ужаса, заложило весь колхоз американцам. 24 марта замгоссекретаря США Эд Дервинский встретился с японскими дипломатами, выразил им глубочайшую озабоченность и намекнул на тяжесть последствий для двусторонних отношений. Что сделали японцы? «Следов не обнаружили», «информацию распространяет менеджер, обиженный увольнением». Тем временем сильно возбудился Пентагон, понявший, что произошло. Ну ещё бы: по оценкам военных, теперь, чтобы вернуть флоту способность слышать советские лодки на прежнем уровне, потребовалось бы ввалить в средства обнаружения 25-30 миллиардов долларов (это 54-65 миллиардов по нынешним ценам), и заняло бы это лет 15‑20. Оценки были прикидочные, но шум в Конгрессе стоял страшный. Госдеп закатил глаза и пошёл к президенту Рейгану. В ответ папа Ронни закатил глаза ещё сильнее. С японцами у него были хорошие отношения, а с их премьером Накасоне так и вообще приятельские. Но 27 марта Рейган объявил о грядущем введении санкций на поставки в США японской электроники. Только после этого в дело включился премьер Накасоне, и благородные воители в Токио резко перестали тупить. 30 апреля японские силовики провели изъятие документов в головном офисе «Тошиба» и внезапнообнаружили следы аферы со станками. «Доверху завалили две комнаты бумагами по делу», — комментировали они потом. А поутру они проснулись Результат: в отставку ушли два тошибовских мегатопа — президент всей группы Сугиитиро Ватари и глава совета директоров Сеити Саба, а также несколько руководителей подразделения «Тошиба Машин». Двух зазевавшихся стрелочников посадили. Всего под уголовному делу проходило девять человек, но большинство отмазали. Что характерно: когда руководитель одного из тошибовских заводов получал в начале 1980-х заказ на MBP-110 для СССР, он обратил внимание руководства на ограничения КоКом. Старшие товарищи из корпорации по-доброму порекомендовали коллеге заткнуться и делать своё дело «как можно быстрее и качественнее». Сеити Саба (в центре) и Сугиитиро Ватари (справа) на пресс-конференции по случаю своей отставки «Тошиба Машин» запретили торговать с коммунистическими странами на год и наложили штраф в сто миллионов долларов (это двенадцать процентов всех годовых продаж подразделения). «Иточу» отделался трёхмесячным запретом торговать с коммунистами. Проще всего поступили норвежцы: они перетряхнули группу «Конгсберг», оставили себе чисто военное производство, а всё прочее распродали частникам. Американцы приняли закон «О скотской сущности всех тупящих без команды», по которому ввели трёхлетние санкции на импорт продукции «Тошиба Машин» и«Конгсберг» в США. «Тошиба» перед этим потратила ещё сто миллионов долларов на лоббирование и отмывку своего имиджа в США, но не слишком преуспела: санкции всё равно ввели (хотя грозились сделать их пятилетними и закрыть импорт всех товаров группы, а не только машиностроительной компании). СССР и Япония сурово обменялись несколькими сериями высланных «по обвинению в шпионаже» дипломатов и торговых представителей. Американцы в 1988 году потратили 113 миллионов долларов на «углублённые разработки в области подводной техники, необходимые в контексте вскрывшегося скандала «Тошиба — Конгсберг». Расследования показали, что аналогичными аферами в те годы баловались и другие японские компании (в частности «Коника» и «Олимпус»), а также производители промышленной автоматики и полупроводников. Ситуация среди фирм Франции, Италии и ФРГ была ничуть не лучше. КоКом серьёзно перестроил свою работу, западные страны увеличили уголовные сроки за нарушения экспортного контроля. Информацию о «драматическом» сниженим шумности советских лодок III поколения, построенных во второй половине 1980-х годов и позже, легко можно обнаружить в специальной литературе. Сравнительный уровень шумов американских и советских подлодок (фото: Polmar N., Moore. K. Cold War Submarines) Хотя лодки всё ещё уступали американским, разрыв в характеристиках существенно сократился. Естественно, дело было не только в винтах, выточенных на контрабандных станках, но и в научно обоснованном комплексе мероприятий по обеспечению малошумности на новых атомоходах. Мораль первая: чужой порок — своя прибыль. Мораль вторая: не надо экономить на ключевых сотрудниках. Чуть большее участие в судьбе Кумагаи решило бы проблему и об афере, возможно, никто бы не узнал. Вместо этого получился топовый кейс для учебников: как попасть на большие деньги и дать всему миру бесплатный мастер-класс по божьей росе и новым воротам.

Чеховъ зачетный

Вы поймите одно, страна шагала в ногу со временем, торговала со многими странами соцлагеря, и шла вперед, Кондиционеров в машине не было? так их еще в мире только учились делать, и для того времени было еще много чего не придумано, на какой сайт производителя вы тогда могли написать? И все ваши лески и спининги из стеклопластика появились гораздо позже, это уже будущее , а много ли вы знаете о доводке "фиата" советскими инженерами? да они приезжали в союз чтобы технологии купить, жигули 40 лет в строю! конечно для современного автопрома морально устаревшая конструкция. неужели вы думаете что люди которые запускают космические станции не смогли бы придумать какой то спининг? Не жила страна в изоляции, изолировались от нее враги и предатели, возьмите те же страны союзники антигитлеровской коалиции,они после победы как то быстро отморозились, не задумывались почему? да потому, что нечего было противопоставить ни технологической, ни интеллектуальной, ни военной мощи страны,которая поднималась из руин, и испугались, начали отгораживаться от нас занавесами, демонизировать строй , ну да в какой то период чего то не хватало, так боролись с дефицитом не повышением цен, а открытием новых производств, и цены снижали , и собирались сократить рабочий день женщинам имеющим детей, дабы они смогли уделять им больше времени, какой капиталист смог бы взять на себя такие расходы? При коммунизме нам конечно пожить не удалось, социализм далеко не идеален, но сколько хорошего было придумано для простого человека и ведь радовались жизни, и были уверены в завтрашнем дне, отдыхали на море, получали квартиры, бесплатно учили детей, уверен что при правильном подходе было бы сделано еще больше , не один капиталист и купипродай не сможет сделать ничего мало мальски похожего.Так что не надо плевать на прошлое великой страны, она шла своим путем, и еще неизвестно правильный ли мы сей час выбрали путь, время покажет.