Лидеры

Добрый день! В первую зиму с данной машиной решил войти с подогревом ног задних пассажиров. Посмотрел у знакомых реализацию в Хайлюксах, почитав данную ветку, решил заколхозить. Железка изготовлена из профиля для гипсокартона, гофра электрическая 40мм, выходной воздуховод спаян феном из подходящей сантехнической трубы. Отверстия в тунеле изготовлены по месту, думал их снаружи декорировать, но в рабочем положении передних кресел их не видно. Гофра при стыковке с железкой была подогрета и сплющена, посажена на термоклей, в тунель подлокотный влезла впритык. Потрачено 2 вечера, один на осмотр, идею, подбор материалов, второй на реализацию. В идеале железку надо доработать до вида воронки. Морозов пока не было, но при —25 задние пассажиры не мерзли.

В пятницу подъезжаю к гипермаркету, затариться пивком да креветками. Смотрю — свободное место есть, рядом с офигенным харлеем. Паркуюсь, выхожу из машины, начинаю рассматривать его, так как люблю мотоциклы такие. Рядом около машины копошится семья, укладывает покупки. Мама, Папа, и мальчуган, лет пяти. И тут появляется хозяин харлея. Классика — кожаные штаны, казаки, кожаная жилетка на голое тело, на одном предплече татуха ZZ Top, на другом — AC/DC. И... Огромная белоснежная шевелюра с кудряшками, и такая же белоснежная борода до пупа. Этакая помесь того самого ZZ Top и MC Вспышкина. Мальчуган как заорет — "Мама, смотри, Дед Мороз! ". А мама ему — "Нет сынок, это дядя-байкер". У мальчонки начинает надуваться нижняя губа. А дядя-байкер поворачивается к мальчугану, и говорит хорошо поставленным басом (дальше диалог с мальчиком): — Да нет, я и есть Дед Мороз. — А где твоя красная шуба и почему на мотоцикле? — Так лето, у меня отпуск, катаюсь вот, заодно смотрю на деток, кто хорошо себя ведет, а кто плохо, чтобы знать, кому дарить подарки на Новый год, а кому — нет. А на мотоцикле, потому что олени отдыхают, травку щиплют, сил набираются, ведь зимой сколько дел у нас будет. — А Снегурочка где? — А Снегурочка на юге, в Турции отдыхает. — А она не растает? — Да нет, сказки это, не таем мы от жары. Далее открывает кофр, которые битком набит небольшими плюшевыми зайчиками. Берет одного, и дарит мальчонке со словами: — Веди себя хорошо, слушайся Маму с Папой, и будет тебе на новый год хороший подарок. У того, аж чуть не слезы на глазах от счастья. Потом он (байкер) поворачивается ко мне, подмигивает и шепчет — "Третий за сегодня". Садится на моцык, и плавно отьезжает. Мама улыбается, Папа улыбается, мальчонка обнимает зайчика. Я смотрю на солнышко, и думаю — "Как же жизнь хороша! "

Пошли снега и работа дворников стала ещё актуальнее.Из опыта всем совет:никогда не включайте дворники, если лобовое стекло в снегу или приморожено, выйдут из строя трапеции.Сначала может появиться небольшой люфт, а затем и ломаются силуминовые наконечники, уж очень они хлипкие у всех машин. Так мне пришлось менять трапецию на Королле жены. Необходимо очистить стекло от снега и в местах крепления щеток к трапеции, дождаться когда стекло оттает и будет вам счастье, ну и не забывайте периодически смазывать шарниры и сами щетки.

Картинко намедни попалась

Хочу поделиться своим опытом. У меня недели 2-3 появилась небольшая вибрация. На хорошо прогретой машине, когда нога на тормозе и включена задняя скорость(машина стоит) на холостых оборотах. Не громкая(но раздражающая),еле заметная уху барабанная дробь. Доносилось,как мне казалось из под торпеды,между рулем и магнитофоном. Думал что это воздуховоды дребезжат,раздражало очень,потому как и на перекрестках уже тарабанило. Все прощупал под панелью,когда трогал радиатор печки либо корпус печки-прекращалось. Хотел уже все это разбирать. Странным показалось то,что вибрация передавалась на педаль газа,то есть по кузову! Заглянул со стороны двигателя,и тут же все понял. Трубки печки на входе в салон крепятся через резиновую подушку к кузову. Так вот трубки были наклонены на одну сторону,и задевали площадку на кузове. Проложил уплотнительный шланг вокруг трубок,зафиксировал пластиковыми хомутами. Проблема решена! Может кому то тоже поможет.

Приветствую всех форумчан и сочувствующих. Один из пунктов превращения моего фортунера в экспедиционный автомобиль - установка второй аккумуляторной батареи. На сегодня план таков: установить аккумулятор в подкапотном пространстве (в левом дальнем углу, если смотреть под капот спереди) и подключить его либо через УРА-300 (УРА-600), либо через устройство управления двумя аккумуляторами от Т-max. (http://www.12v.ru/site.xp/054053050124049050048053124.html или http://www.t-max.ru/catalog/index.html?id=82&g=50_50). Еще не определился, на чем остановлюсь. Второй аккумулятор нужен, так как наверняка будут выезды в одну машину в малолюдные места, плюс будет установлена лебедка и предпусковой подогреватель, которые, если увлечься (а мы люди увлеченные!), могут легко оставить машину без электричества. В сети достаточно общих схем установки. Остаются следующие вопросы: 1.Устанавливал ли кто-то второй аккумулятор именно на фортунера 2,7, как реализовал и с какими столкнулся нюансами именно на этой модели? 2.Если есть у кого опыт эксплуатации вышеописанных систем, поделитесь мнением, стоит ли платить за устройство от T-max или ограничиться УРА-600 или УРА-300. Если личного опыта эксплуатации этих систем нет, но сильны в электрике, так-же приму к сведению ваше мнение.

7 ноября, оно и на даче - 7 ноября

Работает от педали

ЗА ШАТУНОМ Пришёл из леспромхоза тракторист и сказал, что лесовозную дорогу пересёк свежайший медвежий след. Вот так новость! Самый конец октября, морозит по ночам под пятнадцать градусов, и снег лёг крепко. Медведь уже весь по берлогам. Правда, на Печоре шуга ещё шла вовсю, но река вот-вот должна была встать. Значит — шатун! А раз так — надо его брать. Неизвестно, что он может натворить возле посёлка. Опасен такой зверь. Собралось нас четверо. Из всех четверых я вроде бы самый бывалый. Бывалый, однако, относительно, поскольку лишь однажды добыл медведя с лабаза на приваде. Остальные трое — Витя, Виктор и Саша — молодёжь, но охотники неплохие. Одним словом, рюкзачок с котелком и хлебом — за плечи, патроны — по карманам, и подались мы за этим шатуном. У Саши и у меня карабины, у Вити и Виктора гладкостволки с пулями. —Перетолкались мы на лодке через шугу на левую сторону Печоры, добрались до дороги, где пересёк её медвежий след, и побрели по нему. Снег был всего в колено, но такой сухой и сыпучий, что не разберёшь, крупный медведь или не очень. К тому же и шёл он небыстро шаг короткий. Денёк выдался исключительный. Солнце северное стоит невысоко, но слепит со страшной силой. Небо синее, огромное. Кусты, берёзы — всё в куржаке, и на него ещё ночью лёгкий снежок насеялся. На Печоре его называют порхун. Бывает так — вроде бы и небо чистое, ни облачка, а как бы ниоткуда летят к земле снежинки. Большие, прозрачные. Каждый лучик у снежинки видно - никаких микроскопов не надо. Летят они к земле, словно пёрышки невесомые, цепляются за самый тонюсенький сучочек, за куржу на нём. Обрастает он пухом сверкающим, нежным. Дунь легонько, и слетит, переливаясь на солнышке брильянтиками, этот снежный пух. Удивителен лес в такой день. Говорят, словно в сказке, кажется заколдованным. А мы вот, по такому-то заколдованному да за медведем-шатуном. Наколдует он, сидя за выворотнем на своём следу. Держи карабин наготове! Шатун, он шатун и есть. Когда идёшь по следу шатуна, надо быть всё время настороже. Неизвестно, что за характер у зверя. Медведь, как правило, старается с человеком не встречаться, уйти от него. Но шатун зверь особый. Чтобы добыть себе, как говорится, на зуб, он вполне может пойти на крайности и залечь на своём следу. Мы разбились на две пары. Я с Витей, Саша с Виктором. Идём двое с одной стороны следа, двое с другой. Пара от пары метрах в двадцати. Молчим. Иду и думаю. Вот вроде бы я старший среди всех, и по возрасту и по службе. Случись что с кем-нибудь из них, греха не оберёшься. Пойдёт медведь в атаку, тебе первому и стрелять, и выстрел должен быть точным и желательно единственным. Конечно, и ребята не должны оплошать, но всё же главный выстрел твой, и в ответе быть тебе. Не знаю уж, что там ребята думали. Наверное, видели за каждым кустом, за каждой колодиной, куда направлялся этот след, хозяина этого следа. Ну что там расписывать — думали и думали. Кто не ходил по следу шатуна, всё равно не поймёт. Идём… С вырубки медведь полез в болото с багульником. След петляет несильно. Чувствуется, что у зверя есть свой ход, что идёт он к Печоре. Там, за рекой — заповедник. Однако чтобы медведю туда попасть, надо переплыть реку. Но на Печоре шуга идёт сплошняком, а от берега до берега почти сто метров. Решится ли зверь на это? Надо сказать, что я догадывался, почему медведь ладит перебраться на другую сторону реки. Там, километрах в трёх от берега, есть берлога в сухом сосняке. Медведи, которые живут в каком-либо определённом районе, отлично знают все места, пригодные для берлог, или старые берлоги. Для шатуна, поднятого с места, копать новую, что говорится, не с руки — земля мёрзлая, да и новую-то ещё надо облежать. Бывает, правда, что медведь ложится буквально на виду. Заломает ёлочки да сосенки и на них или под ними зимует. Но чаще всего шатун ищет себе готовую берлогу и, если в ней лежит более слабый зверь, выгонит его, а, может, убьёт и съест. Когда я жил на Алтае, мне охотники рассказывали, что многие из них пользуются этой особенностью зверя. Выгонят из берлоги уже облежавшегося, но не стреляют, а дают ему возможность уйти. Потом тропят его. Медведь сразу идёт искать себе новое место для зимнего сна и наведывается ко всем, известным ему берлогам. Если в какой-нибудь сидит более сильный зверь, бродяга уходит дальше, не решаясь выгнать хозяина. Если же в берлоге более слабый, настаёт его очередь бродяжить. Такой случай был и у нас в заповеднике. Лесники тропили шатуна, который перешёл Печору по первому льду около самого нашего посёлка. След он оставил метрах в двадцати от крыльца крайнего дома. Этого медведя догнали уже километрах в семи и добыли. Он подпустил охотников довольно близко, рванулся из-за колодины убегать, но от первой пули по позвоночнику пополз на передних лапах, а от второй — лёг. Взяли его на медведе, которого он выгнал и берлоги, задавил и почти целиком съел. Наш медведь явно ладил в этот район. Иду, посматриваю на след да на ребят и думаю — совсем незадолго до меня, всего несколько часов тому назад брёл этим же местом медведь. Голодный, наверное, но, видно, ещё не очень, потому что особенно не роется в муравейниках да в колодинах. Идёт, на торопясь, словно на прогулке. Мыслишки у него свои звериные в маленьком мозгу под толстым черепом шевелятся. Наверное, слышит сейчас негромкую трескотню бензопилы, мерный выхлоп мощного дизеля на электростанции в леспромхозовском посёлке, далёкий лай собак. Интересно, далеко ли он от нас? След что-то запетлял! Учуял нас, что ли? Кто кого опередит? Нас-то, конечно, больше вчетверо, да ещё ружья и карабины, но преимущество всё же на его стороне. Преимущество медведя — внезапность. Такой зверь, как шатун, может напустить человека, даже готового к встрече с ним, метров на пять. А эти пять метров — всего полтора прыжка для зверя и не больше одной секунды у охотника, чтобы выстрелить. Даже выстрел по сердцу не гарантирует от удара лапой с когтями длиной почти в восемь сантиметров. Одного удара достаточно, чтобы сорвать лицо или вспороть живот. Вот так! Пуля должна ударить либо в шейный позвонок, либо в череп — другого не дано. Или ты его, или он тебя… Когда-то ругали охотников за то, что они выходят на охоту на медведя с современным крупнокалиберным карабином, а не с ножом, топором или с рогатиной. Как мне вдруг захотелось, чтобы такой вот «ругатель» шёл сейчас рядом со мной, шёл бы по следу вот этого самого шатуна, который после почти прямого хода вдруг начал петлять. А начинает он петлять тогда, когда почует преследование и готовится затаиться для прыжка. Хотел бы я посмотреть в этот момент на лицо такого поборника первобытных способов охоты! Да Бог с ними со всеми, всё равно не поймут. Лучше так — патрон в патронник, курок — на боевой взвод. Времени, в случае чего, не будет вовсе. След привёл нас к Печоре. Берега у неё высокие, обрывистые, и течёт она как бы в трубе, в половодье не разливаясь совершенно. Полая вода то поднимается на несколько метров, то опускается, и река словно бы дышит. Она всё время подмывает деревья, их на берегу целые завалы. Местами не пробьёшься совсем. К такому-то месту через чистый сухой бор мы вышли к обрыву над Печорой, и след повёл нас вправо вдоль берега, а потом свернул под прямым углом влево, вниз по обрыву к самой реке, в наваленные сосны, пихты, ели, черёмухи. Вот незадача! Неужели ушёл всё-таки медведь на ту сторону? Однако мы разглядели сверху, что след идёт то вдоль кромки берега, то уходит в кусты или под стволы деревьев. Направление — вверх по реке. Тишина стоит необыкновенная. Даже дизеля леспромхозовского не слышно. Только льдины на реке шуршат и позванивают, сталкиваясь. Мы собрались и шёпотом стали совещаться. Что же делать? Если медведь лёг где-нибудь в завале, то он рядом. Нас он едва ли слышал, потому что шли мы очень тихо, а на реке шуршит лёд. Решили так. Саша с Виктором идут по-над обрывом и смотрят сверху, куда пошёл зверь. Я с Витей остаюсь на месте — вдруг он пойдёт обратным следом. Саша и Виктор должны идти до того места, с которого мы им ещё будем видны. Бор далеко просматривается — оранжевые сосны стоят редко. Если след всё ещё идёт вдоль берега, мы к ним подходим и всё начинаем снова. Если след оборвётся, но не пойдёт за реку, то значит, зверь лёг где-то рядом. Тогда Саша и я спускаемся к самому берегу и начинаем сходиться. Витя с Виктором идут поверху и нас подстраховывают, если медведь себя покажет, и мы начнём стрелять. Саша и Виктор пошли… Мы с Витей внимательно следим за товарищами, не выпуская из виду и завал возле воды. Метров через восемьдесят ребята останавливаются, подходят к краю обрыва, что-то высматривают. Проходят немного назад. Взяли ружья наизготовку! Как застучало сердце! Неужели увидели зверя? Нет! Машут нам. Значит, надо спускаться. Ну, с Богом, как говорится! Молча показываю направление Вите, а сам осторожно начинаю спускаться по обрыву рядом со следом. Витя серьёзен необычайно. Понимает важность момента. Да и все мы окончательно убедились, что зверь — вот он, совсем рядом, на расстоянии выстрела. Медленно двигаюсь по следу, изгибаясь всем телом, чтобы не задеть ветку, не сломать сухой сучок, обидно будет, если медведь уйдёт, и в то же время копошится жалкая мыслишка: «Хоть бы он уже ушёл, хоть бы его тут не было». Уж больно неудобно стрелять. Чащa такая, что не развернёшься. Всё внимание на след. Краем глаза посматриваю и в стороны, хотя ширина завала передо мной, где, может быть, лежит зверь, всего-то метров пять-семь. Впереди замаячила крупная Сашина фигура. До него метров сорок. Где-то между нами зверь. Поднимаю руку, чтобы Саша меня увидел, и он мне отвечает тем же. Нервы напряжены до предела. Такого со мной ещё не было. Слышу только стук своего сердца. Больше ничего! Только след и стук сердца! В этот момент слева и впереди меня среди еловых веток что-то мелькает! Волной ударяет в голову кровь! Я вскидываю карабин и… вижу кукшу! Ох, ты, Господи! Напугала-то как! Кукша бесшумно и плавно взлетает метрах в трёх на сучок и начинает внимательно меня разглядывать. То одним глазам, то другим. Ну что тебе, рыжая? Она распушилась и безмолвствует. Вид у неё такой, будто она только что видела медведя и теперь оценивает меня, сравнивая наши возможности. А ну тебя, дурная птица! Перевожу дыхание и снова двигаюсь вперёд. Саша уже совсем недалеко, метрах в двадцати. Я отлично вижу его недоумное лицо. Почти до плечей он скрыт плотной кроной сваленной пихты. И вдруг я соображаю, что на этом маленьком расстоянии, которое нас разделяет, эта пихта - единственное место, где может и даже должен лечь медведь. Если он там, то мы уже рядом с ним! Но почему он не даёт о себе знать? Показываю Саше стволом карабина на эту пихту. Он понимающе кивает головой и изготавливается к стрельбе. До пихты метров десять… Пять… Никаких признаков зверя. Я наклоняюсь, становлюсь чуть ли не на колени и, почти уперев дуло карабина в пихтовые лапы, стараюсь высмотреть медведя сквозь чащу понизу. Вот тебе на! В том месте, где вершина пихты упёрлась в склон обрыва, я вижу под ней широко обтаявшую лёжку. Медведь ушёл! Напряжение спадает. Я выпрямляюсь и говорю Саше: — Ушёл. — Куда он мог уйти? — Саша всё ещё не верит. — Я всё везде просмотрел. С моей стороны следа нет. Он спрашивает у двух Вить, которые стоят над нами: — Нет выходного? — Да нету же, нет ничего, — отвечают те почти одновременно. И тут я вижу, что след уходит в реку. А это значит, что медведь переплыл её и стряхивает куржак и снег с кустов уже на той стороне. Саше этот след не был виден сверху. Оба Вити спускаются к нам. Мы закуриваем, обследуем лёжку, выясняем, что зверь лежал, судя по всему, здесь долго и ушёл, наверняка, только тогда, когда нас услышал. Сходимся на том, что это произошло, когда мы совещались, стоя на обрыве. Он бы в этом месте, возможно, и зазимовал, не спугни мы его. Место подходящее, пихта очень плотная. Её завалило бы снегом на метр. Вот тебе и берлога. Ну и ладно! Не больно-то и хотелось! Хоть поволновались — и то хорошо. Мы, конечно, немного хорохоримся, начинаем разряжать ружья, готовить костерок, чтобы накипятить чайку перед обратной дорогой. — Ну-ка, товарищ начальник, — говорит мне Витя, — прочисть ствол. Пальни. Я выбираю прогал между деревьями и кустами на реку, ловлю на мушку небольшую сверкающую льдинку, которую крутит водоворотом, и жму на спуск… Щелчок! А выстрела нет! Осечка! Я поворачиваюсь к ребятам и вижу их лица. На них написано всё. — А если бы был медведь? — спрашивает Саша, не глядя на меня. Воображение начинает рисовать мне картинку за картинкой. Передёрнуть затвор после осечки я, конечно же, не успел бы. Эх, да что тут говорить! Я оттягиваю курок и снова выцеливаю льдинку. Грохот выстрела, ледяные брызги, эхо от противоположного берега. Бывает! За пять лет ни одной осечки, а тут такой подвох. И почему именно сегодня, и почему именно этот патрон? А если бы он не ушёл, этот шатун?

Америка. Водка. Тупой бармен. ПсихологияИзИ И Приехал я к другу в Америку. Он меня встретил в аэропорту, ну и началось... На третий день зашли мы поужинать в какое-то заведение, и мне пришла в голову мысль, что само по себе было уже необычно, учитывая трехдневное зависалово. "Дима, - говорю я, - а тебе не кажется, что мы с тобой третий день безостановочно бухаем, да все пиво там, виски всякое, а вот водки, по-русски то-есть, еще не нажрались?" - "Да без проблем, - отвечает Дима, - давай водки". Надо сказать, что у них там в основном или Смирнофф, или Абсолют, по крайней мере мне так показалось, а тут смотрим - стоит в баре бутылочка Посольской завода Кристалл... Заказываем еду, точнее закуску. Дальше происходит диалог между нами и барменом: Мы: - Ну и воон ту бутылочку водочки. Бармен: - Нельзя. Мы (изумленно): - ??? Бармен: - Мы бутылками не продаем. Мы (не понимая, как еще ее можно продавать): - А как вы ее продаете? Бармен: - Шотами (т.е. рюмками по 50 г) Мы (скалькулировав в уме): - Тогда десять шотов. Бармен: - Нельзя. Мы (издевается, гад): - Почему? Бармен: - Это большая доза, мне нужно быть уверенным, что ... ... вы сможете заплатить. Мы (это БОЛЬШАЯ доза? он че, идиот?): - Да мы заплатим, заплатим! Тут Дима, как уже практически местный житель, врубается и добавляет: - Да мы сейчас заплатим! Вперед! Так можно? Бармен (подумав): - Да. Мы (доставая и начиная отлистывать деньги): - А теперь нужно по пять шотов слить в отдельный стакан, пять и пять. Так можно? Бармен: - Нельзя. Мы: - Но почему? Мы же заплатили (передаем деньги, бармен их пересчитывает) за десять шотов, и теперь хотим, чтобы их нам сервировали по нашему вкусу... Бармен: - Ладно, можно. Мы (точнее, я, решив поумничать): - А чтобы было проще, нужно взять бутылку и просто разлить ее пополам в два стакана, 500 пополам - это и будет по пять шот... Бармен: - Нельзя. Мы (ой дураак...): - Все, забудь об этом. Наливай десять шотов, переливай, что хочешь делай, принеси в двух стаканах. Понял? Бармен: - Ребята, а вы откуда? Мы (ну %# твою мать!!): - Из России, русские мы, водку неси! Бармен уходит и возвращается через пару минут, неся два литровых (!) стакана, доверху (!!!) наполненных водкой. При ближайшем рассмотрении оказывается, что там не только водка: Мы: - Это что? Бармен: - Водка. Мы: - Понятно, а что кроме водки? Бармен: - Лед. Мы (ууу, сука!!): - Ложку неси! Бармен: - Зачем? Мы (хором): - ЛЕД ДОСТАВАТЬ!!! Короче говоря, принес он ложку, мы достали лед, точнее, ту его часть, которая не успела растаять, с отвращением выпили разбулыженную водку, потом купили в магазине литр Абсолюта и спокойно выпили его у Димы дома. На следующий день зашли в то же заведение в обеденное время, просто перекусить. Вчерашний бармен, увидев нас на пороге, приглушил музыку и радостно обьявил: - А вот пришли те самые двое русских, которые вчера ложками выпили бутылку водки! Присутствующие зааплодировали.