Лидеры

Панара убирать нельзя! Была бы подвеска рессорная, тогда да, а на пружинной начнёт выламывать продольные реактивные тяги и амортизаторы. Настоятельно не рекомендую.

Сегодня "дернул" на Горный Алтай. Маршрут: Новокузнцк - Таштагол - Артыбаш(север Телецкого озера) - Горно-Алтайск - Акташ - назад по Чуйскому тракту через Бийск. ОКоло 1200км. Сейчас в Артыбаше (Телецкое озеро - это нечто!) позади порядка 400км из них ок.100км грунтовки разной разбитости. Фортунер - рулит! Четверо взрослых + ребенок, 80-100км/ч по кочкам, полет нормальный! Из улучшений - защита картера+КПП, тонировка и разные мелочи в салоне; Необходимо - решительно улучшить шумоизоляцию (в городе и на трассе не так сильно чувствовалось), сделать нормальную мультимедию (что лучше - центальный монитор или экраны в подголовниках?) Фортунер - правильная машина!

На соседнем форуме выложили полезный сайт http://www.gibdd.ru/check/fines/ ,вдруг там можно и на себя,любимого,чего-нить накопать...

Мой стиль вождения: Безопасность Степень безопасности: 75 % Вы безопасный водитель. Агрессивность Ваш уровень агрессивности: 45 % Вы не очень агрессивны. Вежливость Ваш уровень вежливости: 80 % Вы вежливый водитель. Ярость Ваш уровень ярости: 47.5 % Вы подвержены дорожной ярости.

Это на любом автомате так. При плавном нажатии на педаль коробка передачи не опустит, если конечно соблюдён мощностной интервал двигателя для данной передачи.А вот именно резкое нажатие газа до упора на Форте (по крайней мере моём) часто вообще не вызывает никаких попыток сбросить одну-две передачи. На на трассе при сотке км/ч пытаешься быстро фуру обогнать - ан нет, как ехал на 4-й так на ней и обгоняешь. А вот педаль поднял (10 мм под нижний болт подняло педаль сантиметра на два) и стало значительно лучше и резче почему-то, как-будто джеттер поставил. Первых пару дней привыкал к новой реакции педали...

А теперь "Гремячий ключ" летом.Для желаюших прокатиться сообщаю,что интернетовским маршрутом лучше не пользоваться там лифтованные УАЗы пузом цеплялись,либо машин ухайдокаешь,либо пёхом 1,3 км придётся канать.Более короткая дорога идёт после Воронцово, направо около высоковольтки,по ней можно подъехать прямо до места.

Есть такой автор - Александр Покровский. Пишет с оригинальностью и юмором военно-морские истории как говорится "по реальным событиям". Советую почитать. Вот пара зарисовок: "Ботик Петра Первого" Закончился опрос жалоб и заявлений, но личный состав, разведенный по категориям, остался в строю. - Приступить к опросу функциональных обязанностей, знаний статей устава, осмотру формы одежды! - прокаркал начальник штаба. Огромный нос начальника штаба был главным виновником его клички, известной всем - от адмирала до рассыльного, - Долгоносик. Шел инспекторский строевой смотр. К нему долго готовились и тренировались: десятки раз разводили экипажи подводных лодок под барабан и строили их по категориям: то есть в одну шеренгу - командиры, в другую - замы со старпомами, потом - старшие офицеры, а затем уже - мелочь россыпью. В шеренге старших офицеров стоял огромный капитан второго ранга, командир БЧ-5, по кличке "Ботик Петра Первого", старый, как дерьмо мамонта, - на флоте так долго не живут. Он весь растрескался, как такыр, от времени и невзгод. В строю он мирно дремал, нагретый с загривка мазками весеннего солнца; кожа на лице у него задубела, как на ногах у слона. Он видел все. Он не имел ни жалоб, ни заявлений и не помнил, с какого конца начинаются его функциональные обязанности. Перед ним остановился проверяющий из Москвы, отглаженный и свежий капитан третьего ранга (два выходных в неделю), служащий центрального аппарата, или, как их еще зовут на флоте, - "подшакальник". "Служащий" сделал строевую стойку и... - Товарищ капитан второго ранга, доложите мне... - проверяющий порылся в узелках своей памяти, нашел нужный и просветлел ответственностью, - ...текст присяги! Произошел толчок, похожий на щелчок выключателя; веки у "Ботика" дрогнули, поползли в разные стороны, открылся один глаз, посмотрел на мир, за ним другой. Изображение проверяющего замутнело, качнулось и начало кристаллизоваться. И он его увидел и услышал. Внутри у "Ботика" что-то вспучилось, лопнуло, возмутилось. Он открыл рот и... - Пошшшел ты... - и в нескольких следующих буквах "Ботик" обозначил проверяющему направление движения. Ежесекундно на флоте несколько тысяч глоток произносят это направление. - Что?! - не понял проверяющий из Москвы (два выходных в неделю). - Пошел ты... - специально для него повторил "Ботик Петра Первого" и закрыл глаза. Хорош! На сегодня он решил их больше не открывать. Младший проверяющий бросился на розыски старшего проверяющего из Москвы. - А вот там... а вот он... - взбалмошно и жалобно доносилось где-то с краю. - Кто?! - слышался старший проверяющий. - Где?! И вот они стоят вдвоем у "Ботика Петра Первого". Старшему проверяющему достаточно было только взглянуть, чтобы все понять, он умел ценить вечность. "Ботик" откупорил глаза - в них была пропасть серой влаги. - Куда он тебя послал? - хрипло наклонился старший к младшему, не отрываясь от "Ботика". Младший почтительно потянулся к уху начальства. - Мда-а? - недоверчиво протянул старший и спокойно заметил: - Ну и иди, куда послали. Спрашиваешь всякую... - и тут старший проверяющий позволил себе выражение, несомненно относящееся к животному миру нашей родной планеты. - Закончить опрос функциональных обязанностей! - протяжно продолгоносил начальник штаба. - Приступить к строевым приемам на месте и в движении! Пасть - Пасть пошире открой... Та-ак... Где тут, говоришь, твои корни торчат? Ага, вот они... Наш корабельный док бесцеремонно, как дрессировщик ко льву, залез в пасть к Паше-артиллеристу и надолго там заторчал. Я бы доку свои клыки не доверил. Никогда в жизни. Паша, наверное, тоже, но его так разнесло, беднягу. - Пойду к доку сдаваться, - сказал нам Паша, и мы его перекрестили. Лучше сразу выпить цианистого калия и не ходить к нашему доку. Начни он рвать зубы манекену - и манекен убежит в форточку. Не зря его зовут "табуретом". Табурет он и есть. А командир его еще называет - "оскотиненное человекообразное". Это за то, что он собаку укусил. Было это так: пошли мы в кабак и напоили там дока до поросячьего визга. До состояния, так сказать, общего нестояния. Он нас честно предупредил: "Не надо, я пьяный - дурной", но мы не поверили. Через полчаса он уже пил без посторонней помощи. Влил в себя литр водки, потом шампанским отлакировал это дело и... и тут мы замечаем, что у него в глазах появляется какой-то нехороший блеск. Первое, что он сделал, - это схватил за корму проплывающую мимо кобылистую тетку. Сжал в своей землечерпалке всю ее попочку и тупо наблюдал, как она верещит. Пришлось нам срочно линять. Ведем его втроем, за руки за ноги, а он орет, дерется и показывает нам приемы кун-фу. И тащили мы его задами-огородами. На темной улочке попадаем на мужика с кобелем. Огромная такая овчарка. При виде кобеля док возликовал, в один миг раскидал нас всех, бросился к псу, схватил его одной рукой за хвост, другой - за холку и посредине - укусил. Пес вырвался, завыл, спрятался за хозяина. Он, видимо, всего ожидал от наших Вооруженных Сил, но только не этого. Док все рвался его еще раз укусить, но пес дикими скачками умчал своего хозяина в темноту. Вслед ему выл и скреб задними лапами землю наш одичавший док. Мы потом приволокли его на корабль, забросили в каюту и выставили вахтенного. Он до утра раскачивал нашу жалкую посудину. - Сложный зуб. Рвать надо, - оказал док Паше, и наш Паша сильно засомневался относительно необходимости своего появления на свет Божий. Но было поздно. Док впечатал свою левую руку в Пашин затылок, а правой начал методично вкручивать ему в зуб какой-то штопор. - Не ори! - бил он Пашу по рукам. - Чего орешь! Где ж я тебе новокаин-то достану, родной! Не ори, хуже будет! Паша дрался до потери пульсации; дрался, плевался, мотал головой, задрав губу, из которой, как клык кабана, торчал этот испанский буравчик. Доку надоело сражаться. Он крикнул двух матросов, и те заломали Пашу в момент. У Паши текло изо всех дыр под треск, хруст, скрежет. Наконец его доломали, бросили на пол и отлили двумя ведрами воды. - Все! - сказал ему Табурет. - Получите, - и подарил Паше его личный осколок. На следующий день в кают-компании Паша сиял счастьем. Щека его, синюшного цвета, излучала благодушие, совершенно затмевая левый погон. Паша ничего и никого не слышал, не видел, не замечал. Он вздыхал, улыбался и радовался жизни и отсутствию в ней всякого насилия.